Навеяно этим топиком:
Биржа это кормушка кукловода. Кукловод никогда не бывает в убытке он всегда зарабатывает деньги на бирже. У кукловода есть слабое место он не поворотлив т.к. вкладывает огромные суммы, поэтому чтобы купить ему нужно обвалить рынок а чтобы продать нужно вызвать сильный оптимизм. Кукловод не может зарабатывать внутри дня он работает либо среднесрочно либо долгосрочно в обе стороны.Деньги кукловода находятся в самых крупных хедж-фондах, на него работают все маркетмейкеры. Купив кукловод рисует сигналы по тех. анализу которыми он говорит идем вверх, аналогично для движения вниз. Маркетмейкерам спускается план — какую свечку сегодня нарисовать , план корректируется в зависимости от ситуации в мире. Поэтому кто знает это и видит где кукловод открывает позиции и какие, тот спокоен зная что открыв аналогичные позиции в этом месте он также будет в отличной прибыли а кукловод все дальше сделает сам при любой ситуации в мире вытянет рынок в свою сторону.
Мне вспомнился один отрывок из повести “Советчик” Э.Лефевра, которым я хочу поделиться с сообществом
А вот и сам отрывок:
Вскоре после разговора со Смитерсом, он беседовал с другим знакомым — молодым человеком, который считал, что знает об Уоллстрит все, и поэтому имел одно хобби — манипуляции. Он никогда не поддавался на уговоры. И не покупал акции, если кто-то пел ему о том, как хорошо идут дела у некоей компании. Это была приманка для «сосунков», а не для умных биржевых операторов. Другое дело, когда на арене были «они» — загадочные «большие парни», могущественные «манипуляторы», чья жизнь была бесконечным сговором с целью втирать очки окружающим. «Им» наш игрок всегда был солидарен. Молодой Фриман не верил ни во что, кроме «их» злобности и «их» могущества, «их» стремления поднимать или топить любые акции. Его позиция постоянно вызывала насмешки.
— Tы — именно тот человек, которого я искал, — сказал Джилмартин, который вообще не думал о парне.
— Ты — помощник шерифа?
— Нет. — Он сделал короткую паузу для пущего эффекта. — Сегодня у меня был долгий разговор с Сэмом.
— С каким Сэмом?
— Шарпом. Старик вызвал меня. Он пребывал в хорошем настроении. Его защекотали до смерти. А если говорить по делу, то у него 60 тысяч акций Pennsylvania Central. И они могут принести от 50 до 60 пунктов прибыли.
— Хм… — скептически засопел Фриман.
Однако он был впечатлен переменой, произошедшей с Джилмартином. Еще неделю назад тот хотел одолжить денег, а сегодня говорил тоном уверенного в себе человека. Шарп, без сомнений, был его старинным приятелем — или новым.
Я был там, когда подписывались бумаги, — горячо продолжил Джилмартин. — Собирался выйти из комнаты, но Сэм меня остановил. Я не могу раскрыть все детали. Правда, не могу. Очевидно одно — он собирается поднять акции выше максимума. Сейчас они на отметке 64,5. К тому времени, когда они дойдут до 75, газеты начнут говорить о внутрикорпоративной скупке. А при 85 все захотят купить их в расчете на сильное продвижение. При 95 появятся миллионы «бычьих» советов относительно этих акций и молва о высоких дивидендах. Ты понимаешь это не хуже меня. Люди, которые не обратили бы на них внимания при цене на 30 пунктов ниже, кинутся скупать их в огромных количествах. Здесь важно только понимать, кто манипулирует рынком. Прибыль зависит от этого. В этих ребятах я не сомневаюсь, — закончил он с решительным кивком, будто говорил чистейшую правду.
— И я тоже, — искренне согласился Фриман. Он был атакован в больное место.
Странные вещи происходят на Уолл-стрит. Иногда даже безосновательные прогнозы сбываются. Так произошло и на этот раз.
Шарп начал поднимать акции — это великолепное движение стало для Уолл-стрит историческим. Pa. Cent головокружительно взмыли вверх. Все газеты заговорили о них, а публика просто сошла с ума. Бумаги прошли отметки в 80, 85 и 88 долларов и поднялись даже выше.
Вскоре Джилмартин скомандовал своему шурину продавать. Также поступили Смитерс и Фриман. Их прибыли были следующими: Григгз — 3000 долларов; Смитерс — 15 100 долларов; Фриман — 2750 долларов. Джилмартин заставил их заплатить ему хорошие проценты. С шурином проблем не возникло. Он просто сказал ему, что такова нерушимая традиция Уолл-стрит. И Григгз заплатил с таким видом, как будто в таких делах у него был огромный опыт. Фриман был более-менее благодарен. Но осчастливленный Смитерс, встретив Джилмартина, повторил ему то, что сказал за последний час доброй дюжине знакомых:
— На днях я совершил прекрасный ход. Pa. Cent показались мне недооцененными. Я купил их немного. И получил приличную сумму.
Он выглядел гордым своей проницательностью. Он и вправду забыл, что этот совет дал ему Джилмартин. Однако последний ничего не забыл и жестко возразил ему:
— Я часто слышал о таких вещах. Ты даешь людям дельные советы, они зарабатывают на этом деньги, а после приходят к тебе и говорят, как чертовски были умны и додумались поставить на нужную лошадь. Но у тебя это не пройдет. У меня есть свидетели.
— Свидетели? — недостойно передразнил Смитерс. Он вспомнил.
— Да, сви-де-те-ли, — отлаял Джилмартин, — мне пришлось буквально умолять тебя купить их. И именно я сказал тебе, когда их следует продавать. Информация пришла ко мне прямо из офиса, а ты ее использовал. Теперь ты должен мне как минимум две с половиной тысячи долларов.
В конце концов Джилмартин согласился на 800. А общим друзьям сказал, что Смитерс его обманул.
Рекомендую прочитать/перечитать рассказ полностью
